Об этом рассказал приезжавший в Ульяновск Валерий Шагаев, председатель комиссии по импортозамещению, член правления общественной организации малого и среднего предпринимательства «Опора России».
Корреспондент Ulbusiness.ru побывал на круглом столе в региональном отделении «Опоры России» с участием Союза промышленников и предпринимателей Ульяновской области, где обсуждался пилотный проект импортозамещения на территории региона, создание интернет-сервиса «За отечественные закупки», законодательные инициативы и деньги Фонда развития промышленности. Несмотря на бюрократическое название, обсуждение было весьма интересным. Самые важные тезисы и мнения — вашему вниманию.
Кто он, отечественный производитель?
— В России после введения санкций тема импортозамещения крайне актуальна, — сказал Шагаев. — Но в законодательстве нет такого понятия, как отечественный производитель. При этом у всех есть в стране уверенность, что такой производитель должен поддерживаться государством. Мы из Ульяновской области хотим представить проект импортозамещения, и, возможно, заменить название программы «За отечественные закупки» на «За отечественное производство». Есть четыре постановления, которые ограничили ввоз к нам, например, продуктов, медпрепаратов, станкостроительную продукцию. Но они не касаются закупочных процедур. А отечественным бизнесменам хотелось бы участвовать в них, причем с рядом преференций, сформировать которые, и помочь предпринимателям, производителям, весьма непросто.
По словам Шагаева, после того, как в конце 2014 года вышел закон о промышленной политике, который вступит в силу в июле, Минпромторг озадачился вопросом «Кто такой отечественный производитель и что такое отечественное производство?». Нужно, в том числе и в регионах, выработать и внедрить критерии отечественного производителя. Чиновники наверху не знают об этих критериях. Разве только в Минкомсвязи отработали критерии отечественного программного продукта: если продукт зарегистрирован на юрлицо, собственником которого является гражданин России с долей больше 50%.
— Есть и такой критерий, — продолжил Шагаев. — Отечественным продуктом будет считаться продукт, при создании которого определенное количество технологических операций производится в России, и есть определенная доля в себестоимости продукта, которая производится из отечественного сырья, например. Но сегодня сами эти параметры не определены. Еще одна проблема в импортозамещении — это разговоры пока только о товаре, но не о производителях, то есть не о бизнесменах. Я предлагаю всем ульяновским предпринимателям подумать над этим вопросом, присылать соображения, чтобы мы имели влияние на тему, были услышаны в интересах вашего же дела.
Говорилось еще о том, что антимонопольное законодательство пока не всегда позволяет давать преференции тем или иным производителям, обсуждался вопрос локализации иностранных производств в России, проблемы контроля общественными организациями госзакупок.
Коррупция и лоббирование Шагаев рассказал и о проблеме возможной коррупции при импортозамещении.
— Московский кабельный завод всегда поставлял в метрополитен свои кабели. Но прямо сейчас, на фоне санкций, патриотизма и импортозамещения, французы «отжимают» себе заказ. Для иностранцев формируются техзадания таким образом, чтобы их кабели удовлетворяли московский метрополитен. Чего ждать? Уничтожения отечественного производителя? Похожая ситуация с «Россетями», которые давно работают с Германией, всё их руководство там отучилось, и техзадания пишутся под немцев. Это конкуренция? Нет. По мнению минэкономики РФ, у нас рынок, мы вошли в ВТО, рынок всё отрегулирует сам. Рынок вон «отрегулировал» ульяновский «Гидроаппарат», теперь там торговый центр. Правда, по мнению минэка, как только отечественному производителю дают преференции, падает качество продукции, и так далее. Минпромторг РФ имеет иную точку зрения, но от этого не легче.
Валентин Глухов, генеральный директор ООО «Зеленая Улица», обозначил еще одно слабое место, по его мнению, многих российских компаний.
— Это низкая производительность труда, из-за чего растет себестоимость конечного продукта. Еще добавлю, утрированно. Мы, к примеру, умеем делать лапти, а рынок мировой делает давно кроссовки. Если тупо дать денег отечественному производителю лаптей, то скоро и лапти кончатся, и деньги, а кроссовок мы не увидим.
Речь зашла также о лоббировании своих интересов, нужд именно российских компаний.
— Лоббировать своё мы не умеем, — согласился Шагаев. — В Москве в экспертных группах сидят люди от Ассоциации европейского бизнеса, это некоммерческая организация, объединяет более 630 компаний из США, стран ЕС и России, крупные многонациональные корпорации. Они «отбивают» критерии под продукты фирм, которые представляют. А в России? Слышат лишь «Опору России», РСПП, «Деловую Россию» и ТПП. Нас несколько десятков человек, по сути, кто защищает интересы российского бизнеса. И всё.
Подтвердил слова Шагаева исполнительный директор РСПП Ульяновской области Евгений Гамазин.
— В Ассоциации европейского бизнеса только официальных сотрудников — 20 тысяч человек. Это реальные эксперты, каждый в своей отрасли. Например, человек, работающий на adidas, может зайти к нашим министрам, их замам. Все понимают, зачем. До 20% выручки предприятий в Европе и США могут закладываться в себестоимость товаров, и идти на лоббирование своих интересов. А у меня в отделении РСПП два человека — я и зам. Я смогу противостоять 20 тысячам спецов из АЕБ в сфере лоббирования? Ответ известен.
Что требуется для помощи отечественным производителям? Шагаев сказал, что есть необходимость принятия постановления правительства РФ согласно 223-ФЗ, ст.8, п.1: «Об установлении приоритета товаров российского происхождения, услуг, работ, выполняемых российскими лицами по отношению к товарам, происходящим из иностранного государства, работам и услугам, выполняемым, оказываемым иностранными лицами», использование возможностей по формированию программ импортозамещения в
госкомпаниях и субъектах РФ по согласованию с бизнес-сообществом.
А при закупках в государственный и муниципальный сектор нужна корректировка приказа Минэка №155 от 25 марта 2014 с целью введения реального механизма заложенных в ФЗ-44 преференций в размере 15%, отслеживание технических заданий у заказчиков с целью недопущения формирования недобросовестной конкуренции компаниями, предлагающими импортный товар под конкретных иностранных производителей.
О фонде развития промышленности в России и в Ульяновске
— В Фонд развития промышленности, созданный на базе Российского фонда технологического развития, перечислено 20 миллиардов рублей, говорилось, что еще 18 поступит позже, — сообщил Шагаев. — Там четыре программы — от 50 миллионов до 1 миллиарда, сроки займа — 5-7 лет, проценты — всего под 5% годовых. Будет и пятая программа. Заявок уже в феврале на эти 20 миллиардов было 650 штук, удовлетворили всего… 25. Почему? Заявляют всё подряд, например, строительство торговых центров или на обувную фабрику, это сразу отметается. Цели фонда — повышение доступности займов на финансирование производственно-технологических проектов, стимулирование модернизации и создания новых производств на базе принципов наилучших доступных технологий, стимулирование производства конкурентоспособной продукции, обеспечивающей рыночное импортозамещение. Будет ли это фонд развития софинансировать региональные фонды, тот же ульяновский фонд поддержки промышленности, пока вопрос не решен.
Исполнительный директор РСПП области Евгений Гамазин, уточнил, что условия получения займов в фонде выгодные, потому что эти 5-7 лет бизнесмену нужно будет платить только 5% годовых, основное тело взноса нужно будет выплатить только после того, как заработает на полную фирма или предприятие. Гамазин добавил, что несмотря на вступление в силу с 2015 года ульяновского закона о промышленной политике, в региональном фонде средства «размазаны, как масло по хлебу, денег почти нет». — Весь ВВП Ульяновской области — 36 миллиардов, — посетовал Гамазин. — А в Москве на весь фонд дают 20, капля в море для России и ее производителей.
Тем не менее, Шагаев призвал ульяновских бизнесменов «упаковывать бизнес-планы на проекты, например от 50 миллионов рублей». И попытаться получить средства, потому что заявки по второму кругу еще не принимались, и 20 миллиардов рублей в фонде еще лежат практически нетронутыми.
Андрей Белов